ВЫБОР
В судьбе моего отца многое было необычным и причудливым. Даже родиться он умудрился в Рождество. Год – 1902, место – уездный город Новозыбков. До революции уезд входил в Черниговскую губернию, потом стал Брянской областью.
Глава семьи, мой дед, Михаил Сергеевич Подберезин, отличался железной волей и целеустремлённостью. Был умён, хорошо образован. Работая не покладая рук, быстро разбогател и без устали преумножал свои богатства: покупал новые леса, расширял лесопильное производство, обустраивал большую усадьбу. Первая жена умерла молодой, оставив ему трёх малышей. Вторая – моя бабушка Ольга – родила ещё двенадцать детей. Михаил Сергеевич уделял им полчаса в неделю: изучал кондуит, делал внушения девочкам и назначал наказания для мальчишек. Изобретательностью не блистал: просто порка или (за особые прегрешения) позорная порка в присутствии сестёр. Этот педагогический процесс происходил по субботам. Экзекутором был назначен конюх Яков. Горестно вздыхая, удручённый, он заранее нарезал и замачивал розги. Главным героем воспитательного акта почти всегда оказывался Илья – мой отец. Неутомимый выдумщик и проказник (в семье его звали сорвиголовой), он заполнял своими проделками почти весь кондуит.
На самом деле это была не порка, а борьба двух железных характеров, двух несокрушимых воль. Илья мужественно терпел боль, строя кривую улыбку, издевательски изображая безразличие. Дед сатанел, добавлял штрафные розги. Ольга, очень добрая и сердечная, в слезах взывала к милосердию в ногах у мужа-деспота – не помогало. И так – почти каждую субботу.
В остальные дни жизнь текла своим чередом. Дед пропадал на своих предприятиях, а в свободное время уединялся в библиотеке, которая занимала в доме большой зал. Читал и художественную литературу, и специальную. Зорко следил за техническими новинками и быстро внедрял их в своих владениях. Чуть добрел и смягчался, замечая, что Илья много читает, но субботних порок не отменял. Кроме книг у деда было ещё одно пристрастие: музыка. По выходным заводил граммофон, и дом наполнялся бас-баритоном Шаляпина, музыкой Бетховена, Шуберта, Чайковского, Рубинштейна. Часто заходил сосед, помещик Оболёшев. За самоваром они с дедом вели умные беседы о политике, последних событиях, обменивались книгами. Маленький Илья прислушивался. Многого не понимал, но любознательность влекла.
Для семьи были построены два дома – в одном жил дед с бабушкой, в другом – дети с няньками и кормилицами. Неподалёку – жильё многочисленной прислуги: кухарок, повара, садовника, конюха, скотников. Посередине имения – большой фруктовый сад, на отшибе – скотный двор и конюшня.
Для работы и поездок дед держал лошадей «простого звания», для души – породистого красавца рысака. С малых лет лошади Илью завораживали. Он подружился с конюхом Яковом и зачастил на конюшню. Сначала помогал в уборке и пополнении фуража. Видя увлечённость мальчика, добрый Яков со временем разрешил ему чистить и расчёсывать лошадей, запрягать их. Наконец, втайне от деда научил держаться в седле и управлять. Добродушно наставлял: «Учись, барчук, авось сгодится». Как в воду глядел!
Однажды их тайный сговор раскрылся, но дед не разгневался, напротив, одобряюще хмыкнул. Вскоре Илья уже лихо носился по окрестностям, бесстрашно переходя с рыси на галоп.
Однажды у деда возникло какое-то дело к полковнику Кабанову, командиру 143-го Дорогобужского полка, расквартированного в Брянске. В поездку он взял с собой Илью. Пока взрослые беседовали, мальчик издали наблюдал за строевыми занятиями на полковом плацу. Солдатами командовал статный офицер, красавец-усач с саблей на боку. Он пленил воображение Ильи. Всё в нём восхищало: прекрасная выправка, безупречно подогнанная форма, зычный голос, которым он отдавал команды. «На месте, стой!» – гремело над плацем и весь строй мгновенно замирал не дыша.
Ах, если бы он ещё был не пешим, а конником, летящим вдоль строя на стремительном гнедом жеребце – подумал Илья! Всю обратную дорогу он рисовал в воображении эту картину, представляя себя таким же бравым офицером, отдающим чёткие команды, уверенно державшимся в седле, с орденами на груди и саблей на боку…
Дома метнулся в библиотеку – разбирался чем отличаются «уланы с пёстрыми значками» от «драгун с конскими хвостами». Долго не мог уснуть, воображая себя молодцеватым офицером, гарцующим перед строем подчинённых. Со следующего дня Илья стал постоянно следить за своей осанкой. Отныне его видели всегда с прямой спиной и гордо поднятым подбородком.
Грянула Первая мировая война. Газеты заполонили патриотические призывы, вести с фронта, фотографии героев. Однажды Илья случайно услышал как дед читал Оболёшеву газетную статью. Полковник Кабанов, к которому дед ездил вместе с мальчиком, геройски погиб со всем своим полком в Восточной Пруссии, прикрывая прорыв из окружения войск 13-го армейского корпуса. Внезапно дед продолжил стихами:
«Полковник наш рождён был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да жаль его: сражён булатом,
Он спит в земле сырой».
«Бородино» — Илья знал наизусть – учили в школе, но теперь эти строчки наполнились для него новым смыслом, зазвучали по-иному…
Прошло ещё три года. Февральская революция 1917-го. Отречение царя, смута, двоевластие, разложение армии, неудачи на фронте, развал экономики. Следом – Октябрьская революция. В провинции ещё несколько месяцев параллельно с Советами существовала старая власть – работало земство, заседали городские думы. Во многих Советах власть принадлежала меньшевикам и эсерам, в иных – большевикам. Брожение и растерянность масс, чехарда во власти, разруха, начало Гражданской войны – словом, типичные «прелести» любой революции. Тем временем Германия признаёт Центральную раду и вводит на Украину войска. Идеи «самостийности», рост пещерного украинского национализма, бегство в Германию поборника украинизации Гетмана Скоропадского под натиском плодов этой украинизации – петлюровцев – весь тот кошмар ярко и талантливо описал Михаил Булгаков в «Днях Турбиных».
Украинская держава претендовала на северные уезды Черниговской губернии. В ответ в приграничной провинции стихийно возникали партизанские отряды, взявшие сторону новой российской власти. И тогда мой отец сделал выбор, определивший всю его судьбу. В неполные 16 лет сбежал из дома, добрался до Унечи и пришёл в ближайший отряд записываться добровольцем.
– Сынок, – закатился в хриплом хохоте бородатый командир в солдатской шинели и потрёпанной папахе, – воротись к мамке. Обсохнет молоко на губах – тогда и придёшь. К мамке Илья не вернулся. Явился в соседний отряд, предусмотрительно добавив себе два года. Он был хорошо физически развит, крепкий, спортивный. Поверили, записали в красноармейцы.
Что толкнуло отца на это? Юношеский революционный порыв? Желание освободиться из-под деспотичной власти деда? Романтическая мечта стать офицером-кавалеристом? Не знаю. Но этот выбор развёл его с дедом по разные стороны. Вскоре новозыбковский Ревком национализировал предприятия Михаила Сергеевича, потом отобрали и имение со всем добром. Дед поселился в домике на отшибе бывшей своей усадьбы, устроился инженером на мукомольном заводе. Братья и сёстры отца разбрелись кто куда. Одни остались в Новозыбкове, другие переехали в Клинцы, остальные перебрались вглубь России. Почти все они вопреки нищете и разрухе отличались трудолюбием, страстным стремлением к учению, желанием добиться жизненного успеха. Они сами и их дети получили высшее образование, среди них – кандидаты и доктора наук, заведующие кафедрами, незаурядные специалисты в промышленности, строительстве, медицине, люди творческих профессий.
Дед умер в 1933 году от пневмонии. Бабушка, две её дочери и внуки погибли во время Великой Отечественной войны. Отец и его братья воевали на фронте, в мае 45-го вернулись не все. Но это – спустя четверть века, а пока на дворе февраль 1918 года. Германская армия начинает наступление по всему Восточному фронту, оккупирует Украину. Вместе с ней на Брянщину надвигаются гайдамаки, поддерживающие Центральную раду. В Новозыбковский уезд приезжает будущий легендарный командир Красной армии Н. А. Щорс. Из разрозненных и слабо управляемых повстанческих групп он формирует и возглавляет объединённый партизанский отряд Новозыбковского уезда. Позднее на его основе создадут 1-ю Советскую Украинскую дивизию, и отец будет служить в ней под командованием начдива Щорса.
Бои с немцами и гайдамаками продолжались полтора месяца. Преимущество германской армии над повстанцами было бесспорным. Немцы заняли Новозыбков, Клинцы и остановили наступление только после захвата Стародуба. В этих боях отец отличился храбростью и смекалкой. Его заметили, назначили младшим командиром. В подчинении безусого шестнадцатилетнего мальчишки оказались взрослые, годящиеся ему в отцы, мужики. Они посмеивались, иронично переглядывались, но приказы выполняли.