1997 Свидетель нашей истории

Мартынов, А. Свидетель нашей истории / А. Мартынов // Кобрынскі веснік. – 1997. – 12 красавіка. – С. 2.

Спасский монастырь.

Свидетель нашей истории

Среди крайне ни­чтожного числа сколько-нибудь примечательных архитектурных памятни­ков старины, которых веками щадили бесчис­ленные пожары, регу­лярно истреблявшие древний Кобрин, первое место, несомненно, при­надлежит своеобразно­му зданию б. Спасского монастыря, которое вы­сится в горделивом отдалении от стандартной жилой застройки по ул. 17 Сентября (попутно припомним, что изна­чально эта улица назы­валась Базилианской, за­тем Кляшторной, т. е. монастырской).

Согласно письменно­му источнику, в 1497 г., т. е. 500 лет назад, пос­ледний удельный кобринский князь Иван Семёно­вич заложил вблизи из­давна существовавшей деревянной церкви св. Спаса мужской правос­лавный монастырь. Уже в начале 16 столетия Спасский монастырь имел кирпичные строе­ния. Одно из них сохра­нилось поныне, повидимому, благодаря осо­бенно монументальной кладке стен.

В связи с возникнове­нием в 1596 г. Брестс­кой церковной унии мо­настырём вскоре завла­дели униаты, «перелице­вавшие» его в Базилианский. Этот монашеский орден был основан в чет­вёртом веке святым Ва­силием, по имени кото­рого орден получил своё название. Вскоре наш монастырь стал оплотом и местным распростра­нителем нового вероис­поведания. Известно о проходивших в его сте­нах совещаниях униатс­ких иерархов. Послед­ним православным игу­меном был шляхтич Иван Гоголь, ставший впослед­ствии Пинским униатским епископом.

После отмены унии в 1839 г. монастырь был упразднен, а в его зда­ниях разместилось ду­ховное училище, ликви­дированное после опус­тошительного «индивиду­ального» пожара во вто­рой половине минувше­го столетия. Заброшен­ная бесхозная кирпичная коробка с уцелевшим обширным подвалом в последующих десятиле­тиях служила надёжным пристанищем для облю­бовавших её кобринских бомжей. Среди них осо­бое место занимали семьи многочисленных цыган. Во всей своей не­приглядности жалкие по­луразрушенные стены запечатлены для потом­ства на открытке, издан­ной в самом начале на­шего столетия. Что же касается ряда вспомога­тельных монастырских строений, пощажённых пожаром, то все они были полностью истреб­лены войнами двадцато­го столетия. Лишь в се­редине двадцатых годов внимание местной поль­ской администрации при­влекли разрушающиеся стены с выросшими на них берёзками, которые отнюдь не украшали го­родской центр. После долгих колебаний было решено отреставриро­вав многовековые стены для последующего размещения в них пове­тового суда. Восстановительные работы повлек­ли за собой очередную весьма существенную перепланировку интерь­ера. В частности, на этот раз полностью исчезли следы бывшего храма, некогда занимавшего центральную часть.

По свидетельству ста­рожила с соседней Бе­лорусской улицы Чехомова, во время ремонта в относительно уцелев­шем подвальном отсеке были обнаружены следы захоронений якобы кобринских князей. По на­чальствен-ному распоря­жению эта находка была тщательно замурована. Мало того. В толще на­ружных стен вскрыли ряд ниш с полуистлевши­ми человеческими скеле­тами, закованными в на­ручники. Кто и когда из власть имущих распра-вился таким образом со своими недругами, как говорится, будет навсег­да покрыто мраком не­известности. Чехомов, бывший в ту пору любо­знатель-ным парнишкой, утверждал, что всё это видел «своими глазами».

Впоследствии в залах суда почти ежегодно происходили громкие политические процессы, над членами подпольной КПЗБ. Особенно широ­кий резонанс не только в Польше, но и далеко за её пределами, вызва­ло заседание военно-полевого суда, рассмат­ривавшего дело так на­зываемого «Новосёлков-ского восстания» в 1933 г. Над главными обвиня­емыми нависла реальная угроза «вышки». Во дво­ре тюрьмы заблаговре­менно была приготовле­на виселица и приглашён палач. Однако в конце-концов правительство так и не решилось при­менить высшую меру. А в самом начале оккупа­ции Кобрина в июне 1941 г. у древних стен гитлеровцы расстреляли б. подпольщицу КПЗБ Катю Гасилевич. Ей довелось возглавить длиннющую вереницу жертв гитле­ровского террора на Кобринщине.

И последнее. В 150-летнюю годовщину Оте­чественной войны 1812 г. у входа в здание поме­щена мраморная мемо­риальная доска, напоми­нающая о состоявшейся здесь капитуляции четы­рёхтысячного отряда, входившего в седьмой корпус наполеоновской армии. После восьмича­сового ожесточён-ного боя в плен сдались 2382 солдата, 76 офицеров и 2 генерала. Победите­лям достались четыре знамени и восемь пушек. Два из этих знамён на­ходятся у могилы М. И. Кутузова в Казанском соборе Петербурга. Это была первая

значитель­ная победа в ту кампа­нию, в ознаменование которой со стен Петро­павловской крепости был дан первый артиллерий­ский салют.

На монастырской территории издавна на­ходились два рыбных пруда. По народному преданию, в течение дли­тельного времени после боя в них находили все­возможное оружие. По-видимому, многие из капитулировавших вояк предпочли распрощаться с ним таким образом вместо унизительной сдачи победителям.

Утверждалось также, что в первую мировую войну власти распоряди­лись в случае вынужден­ного отступления ни в коем случае не оставлять неприятелю церковные колокола. Поскольку в августе 1915 г. своевре­менно не удалось эваку­ировать колокола сосед­него собора, они были утоплены в одном из этих прудов.

А на «затычку», как некогда говаривали «тутейшие», ещё один странный случай столь модного в наши дни мис­тического порядка, в ка­кой-то степени могущий иметь отношение к рас­сматриваемому вопро­су. Свидетелями его были трезвомыслящие, не пьющие и далёкие от какой бы то ни было мис­тики люди.

Произошло сие в от­далённые тридцатые годы, когда рассказчики были юношами. В душ­ный летний вечер оба приятеля сидели на бе­чевнике напротив монас­тыря и самозабвенно музицировали для со­бственной услады на струнных инструментах. Солнце садилось. Пере­гретый воздух замер в истоме. Внезапно над соседними зарослями тpocтникa закрутился беспричинный вихрь, разметавший заросли во все стороны, образуя воронку. Вслед затем из столь же внезапно затих­шей воронки стало мед­ленно подниматься некое подобие длинной челове­ческой фигуры в тёмном одеянии с окутанной ка­пюшоном головой. За­державшись несколько мгновений над затихшей зарослью, фигура стала плавно опускаться в воду.

Онемевшие свидете­ли этого зрелища без­молвно взирали друг на друга, медленно прихо­дя в себя. Первые слова каждого после длитель­ной оторопи были: Ты видел?..

Л. МАРТЫНОВ.

 Репродукции и фото А. ШУГАЯ.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.