Кузьмич, Н. Николай Кузьмич: «Для меня большая честь быть Епархиальным художником…» / Николай Кузьмич ; [беседовала] Нина Зырко // Заря. – 2000. – 28 ноября.
Беседа с художником-эмальером Н. Кузьмичем, уроженцем д. Патрики Кобринского района.
Николай Кузьмич:
«Для меня большая честь быть Епархиальным художником…»
Ему сегодня 50, а его широкой публичной известности намного меньше — всего три года. Разом с ней скромный художник-эмальер из Бреста приобрел себе и новое имя – «современный Лазарь Богша». Эти особо значимые для него почтение и уважение пришли именно тогда, когда он закончил работу над воссозданием, не ведая ни оригинала, ни копий, национальной святыни: Крест Евфросинии Полоцкой — небесной заступницы народа белорусского.
Шагнув на восемь веков назад, он вдруг, неожиданно даже для себя, намного опередил век, уходящий как в мастерстве, так и в духовном плане. Теперь все эти преобразования объясняются просто: Николай Кузьмич создавал Крест, а Крест создавал его. И однажды начатый процесс совершенствования души и профессионального мастерства не прекращается и поныне. Оказывается, ушедший «в тень» после радостного трехлетней давности триумфа художник вовсе не почивал все это время на лаврах. Он старательно и вдохновенно работал и работает, опять же в стиле древневизантийского искусства, над новым шедевром — ставротекой. Это такой красивый стол для ранее сделанного Креста Евфросинии Полоцкой, который также отправится в Полоцк, в обитель святой, уже предстоящей весной. Особое великолепие ему придает и однажды постигнутый мастером секрет древневизантийской перегородчатой эмали, которым искусно владел его предшественник коллега Лазарь Богша, создавший в XII веке национальную святыню по заказу самой игуменьи. Именно этот секрет, который постиг юбиляр в творческих муках, а также его духовные искания и приобретения, в принципе, и определили тему нашего разговора.
— Николай Петрович, насколько я знаю, создать или, как вы говорите, воссоздать святыню без особой духовной подготовки невозможно. Издавна на Руси без благословения, молитв и поста к особо ответственным делам не приступали, ибо это было бесполезной затеей. Даже причина побед великого полководца Александра Суворова была отчасти обеспечена благодаря незыблемому правилу для него и его солдат: день поститься, день молиться, на третий – крепость брать.
Скажите, что именно, в духовном плане, предшествовало воссозданию Креста Евфросинии Полоцкой? Ведь вы приступали к работе над святыней, будучи хотя и талантливым и одновременно опытным художником, но вместе с тем совершенно светским человеком?
— Вы правы. Многие знаменитости, например, тот же Врубель или Васнецов, были людьми, прежде всего высокодуховными и, создавая свои шедевры, они самостоятельно действовали по установленному с давних времен для православного верующего человека правилу. А меня долгое время батюшка буквально за руку водил. Бездуховность — это беда нашего времени. Это я уже теперь понимаю, как опасно для художника и тех, для кого он творит, незнание самых элементарных правил духовной безопасности.
Я начинал свое просвещение с изучения жития Евфросинии Полоцкой, Ионна Златоуста и других святых. Кроме этого, пришлось познакомиться с Библией — и даже историей Церкви.
Если брать по большому счету, то духовное у православных людей всегда стоит на первом месте, независимо от того, осознает он это сам или нет. Это врожденное качество, и передается оно из поколения в поколение, как говорится, с кровью рода и с молоком матери. Но только в особо значимые моменты человек начинает понимать, какая сила дремлет в нем и что именно она всегда для него первична. Именно это я понял вскоре после того, как приступил к работе над Крестом. И я хотел бы уже до конца пройти весь путь, на который вступил восемь лет назад. Для меня сейчас большая честь быть художником епархиальным.
— Ваше пожелание понятно многим. По крайней мере, так говорят все, кто однажды хоть самую малость почерпнул живой воды из духовного источника. Но вместе с тем не могли бы вы удовлетворить любопытство,рассказав об удивительных вещах, которые происходили с вами во время работы над Крестом? Многие знают, что однажды во сне вам кто-то громким голосом подсказал, что необходимо сделать, выражаясь языком искусства, чтобы достичь трепета и легкости эмалевых перегородок. То есть, какой компонент вы добавили в состав припоя? Или это секрет мастера, до сих пор хранимый в глубокой тайне?
— Представьте себе, это была обыкновенная белая глина, каолин. Она все время стояла в чашечке на моем рабочем столе. Я даже и не помню, как она там оказалась. Но после данного мне откровения велел своему помощнику Виталию Яковуку добавить в состав припоя и этот, как вы говорите, компонент. Вот так благодаря подсказке свыше и была раскрыта древняя тайна. Сейчас я работаю уже по иной технологии, используя соответственно другие компоненты, но в основе ее по-прежнему лежит древневизантийский метод.
Кстати, после того, как Крест был сделан, мы неожиданно расстались с Виталием, и я до сих пор не знаю, что с ним и где он обитает. Вместе с тем я очень ему благодарен. Смышленый и толковый парень, он очень мне тогда помог. Дай Бог, чтобы у него все сложилось удачно.
— А еще, говорят, что при восхождении на гору, на которой дьявол искушал Спасителя, вы чуть не умерли… Что с вами тогда случилось?
— Было дело. Полагаю, что я просто тогда перегрелся. Солнце, жара, градусов 60, а я без всякого головного убора, да и «кудри» у меня, видите, какие. В общем, упал, но, правда, перед тем, как совсем «отключился», успел грешным делом подумать: «Интересно, что они со мной теперь будут делать? Спускать вниз?..» А гора, надо сказать, высокая, крутая и монастырь на ней так прилепился, что и ступить страшно: узкий настил, а рядом — пропасть… Настоятель Жировичского монастыря помолился о моем здравии и продолжил путь с паломниками дальше, а я еще часа два был на попечении монахини в монастыре, что на Горе Искушения. Ну, она и отмолила меня да чаем отпоила.
— Все это, конечно, очень интересно. Однако не смею больше утомлять вас воспоминаниями. Но пожелав вам здоровья на многие лета и богатых божьих милостей, хотелось бы услышать с высоты вашего нынешнего жизненного и. прежде всего, духовного опыта о том, что все-таки является главным для человека.
— Спасибо за добрые пожелания. А главное для человека, как я нынче считаю, является доброта. И ничего важнее ее на свете нет. На ней и мир держится. И мое ответное пожелание я сформулировал бы так: «Храните ваши сердца от зла…»
Беседовала Нина Зырко