Ширко, В. Грести против течения / Василий Ширко // Сельская газета. — 2018. – 9 января. – С. 15.
Фрагменты из книги В. Ширко о Владимире Кузиче, Почётном гражданине Кобринского района.
Грести против течения
Тридцать пять лет возглавлял кобринский колхоз имени Димитрова
(ныне ОАО «Стригово») Владимир Григорьевич Кузич. Отсталое хозяйство он вывел в десятку лучших сельхоз коллективов Брестской области. Неординарное мышление председателя, поиск новых форм хозяйствования помогали добиваться успехов. В прошлом году вышла в свет документальная повесть «Стриговские горизонты» бывшего сотрудника «Сельской газеты», писателя, лауреата Государственной премии Василия Ширко. Фрагменты из его книги о Владимире Кузиче мы предлагаем вниманию читателей «СГ». Печатается с сокращениями.
Если бы не Кузич…
Как-то в разгар уборочной страды 60-летний председатель заскочил домой, чтобы перекусить, затем собирался отправиться на дальнее поле. Только присел за стол, как услышал пронзительный крик о помощи. Рядом в пруду барахталась девочка. Ее голова, словно поплавок, то исчезала под водой, то появлялась на поверхности. В несколько сильных взмахов рук Владимир Григорьевич доплыл до середины водоема, подхватил малышку и, задыхаясь, напрягая все силы, потащил ее к берегу. Там подхватила свою Алесю (так звали девочку) ее мать. Малышка была в полуобморочном состоянии, но выжила.
Однако на этом история не закончилась. Уже под водой находился второй ребенок. Владимир Григорьевич, не раздумывая, бросился нырять. Раз, второй. В мутной воде, как в темной комнате, не было видно ни зги. Он вспомнил, что тащить на берег Алесю мешал какой-то груз. Тогда удалось отцепиться от него. «Веревка от плота», — мелькнуло в голове. Он еще раз нырнул, теряя силы, и наткнулся на вторую девочку. Веревка обвила ее шею и тащила вниз, не давая всплыть. Из последних сил, оттолкнувшись от дна, он поднял на поверхность, как выяснилось потом, Анну Омельянчук, подругу Алеси.
Девочка была без сознания. Синие лицо, губы. Владимир Григорьевич высоко поднял ее за ноги и начал трясти. Изо рта вырвались струи мутной воды. Положив девочку на траву, Владимир Григорьевич начал делать ей искусственное дыхание. Уверенности, что Аня еще жива, не было, но он терпеливо, раз за разом нажимал на грудную клетку и резко отпускал руку, и вдруг почувствовал под ладонью сперва слабый, а затем более сильный удар сердца. Девочка задышала, закашляла. «Скорая помощь» увезла Аню Омельянчук в реанимацию, а через сутки ее перевели в общую палату. Спустя неделю девочку выписали домой. Только на шее как напоминание о трагедии остался небольшой шрам от веревки.
Председатель в тот день на поле не поехал. Всегда у него было более-менее нормальное давление, а тут оно резко подскочило. Болела спина. Ему врачи после операции строго-настрого запретили поднимать вес более пяти килограммов, а тут пришлось напрячься.
Выпив четвертинку аспирина и приняв душ, попытался уснуть, но не тут-то было: звонили друзья, знакомые, корреспонденты… От Валентины Грибовской, мамы Алеси, Владимир Григорьевич узнал все, что произошло на водоеме.
Десятилетняя Алеся и двенадцатилетняя Аня решили искупаться. В тот день солнце пекло немилосердно. Даже птицы попрятались от жарких лучей. В Стригово один водоем был мелкий. Родители не возражали, чтобы там плескалась детвора. Даже самым невысоким из ребят вода не доходила до шеи.
А вот в глубоком пруду, где предполагалось разводить рыбу, дно находилось на трехметровой глубине. Там купаться детям было строго-настрого запрещено. Но ведь давно известно: запретный плод сладок. Аня и Алеся считали себя большими. В детский «лягушатник» на этот раз идти не захотели. В выходные возле глубокого пруда собирались старшеклассники, иногда и взрослые. Вода хоть и не прозрачная, желтоватая, но прохладная.
В пруду купались лишь две знакомые девочки. Они вскоре выскочили из воды, оделись и поспешили домой. Аня и Алеся обрадовались, что остались одни. Обе одновременно шагнули к привязанной двумя веревками древесно-стружечной плите. «Чем не плот?» — решили девочки. С горем пополам вскарабкались на лист ДСП и медленно отчалили от берега. Визжа от избытка чувств, Аня и Алеся воображали себя отважными мореплавательницами. Вскоре они очутились посреди «океана», где глубина была около четырех метров. Даже дно не просвечивалось.
— Страшно. Пора заходить в порт! — сказала Аня. В отличие от Алеси, она немного умела плавать.
Подгребая куском фанеры, они направили свой плот к берегу. Он послушно подчинялся «отважным мореплавательницам». В нескольких метрах от берега девочки перестали грести. Решили, что воды здесь не больше, чем по шею. Алеся первой сиганула в воду и не достала дна. Она начала тонуть, звать на помощь. Аня тут же бросилась на выручку…
— Если бы не председатель, — скажет сквозь слезы Валентина Семеновна, — не стало бы не только Алеси и Ани, но и меня. Хоть и не умею плавать, но все равно бросилась бы в воду.
Встреча со Стригово
Молодой Владимир Кузич и его супруга Валя ждали своей квартиры, как ждут дождя начинающие сохнуть растения. Валины мать и отчим относились к дочке и зятю неплохо. Черная кошка между ними еще не пробежала, но притаилась где-то рядом.
— Ты в курсе, что зять-примак должен пять лет называть тещиного кота на «вы»? — бросал пробный камень Валин отчим, пытаясь вывести из себя уравновешенного, спокойного Владимира.
В колхозе имени Чкалова, что в деревне Верхолесье, первый секретарь райкома партии Владимир Дудик предложил Кузичу место заместителя председателя правления. Там же и отдельный дом. Все семейные, кроме вреднющего кота Васьки, обрадовались. Кот с укором посмотрел на Владимира, и если бы умел говорить, то обязательно спросил бы: «А кто же теперь будет называть меня на «вы»?»
Молодой Кузич считал, что плывет по течению, и это его огорчало. По ночам он рассуждал о сделанном в свои 33 года. Ни богу свечка, ни черту кочерга, сам себя критиковал Владимир. А так хотелось быть похожим на двадцатидвухлетнего Федора Сенько из Гродненского района, который возродил «лежачее» хозяйство и впоследствии дорос до заместителя председателя Совмина!
В Верхолесье любителей чтения радовала довольно приличная библиотека.
И Владимир как никогда старательно учился. Изучал картограмму полей, наличие азота, фосфора, калия. Заодно расспрашивал агрономов о сортах пшеницы, ячменя, тритикале. Уже в те времена самой денежной культурой была сахарная свекла. И вскоре Владимир Григорьевич знал о ее возделывании почти все. Как мог, изучал бухгалтерский учет, экономику.
Колхозники называли своего зама любознательным и поговаривали, что он вырастет большим человеком. Как в воду глядели. А все начиналось так. Однажды домой к нему лично пожаловал первый секретарь райкома партии Владимир Дудик. Он предложил полугодовые курсы в Гродненском сельхозинституте. Там Кузич увидел Александра Иосифовича Дубко, председателя колхоза «Прогресс», гремевшего на всю страну. Сам Дубко приходил на лекции и записывал их на диктофон, чем удивлял преподавателей.
После курсов, как и следовало ожидать, Дудик повез сватать Кузича в Стригово в колхоз имени Димитрова. Третьего марта 1973 года предстояло избрать 13-го руководителя. Владимир Григорьевич не знал, чего ему ожидать. Удивляли хмурые лица сельчан. Людям было безразлично, кто возглавит их хозяйство. А представлял нового руководителя председатель народного контроля. Наверное, это было самое короткое собрание, где все проголосовали единогласно.
На дворе вступала в права весна 1973 года. Почти в каждом номере «Звязды», «Советской Белоруссии», «Сельской газеты» печатали портреты Кирилла Орловского, Владимиров Ралько и Бедули. А в колхозе имени Димитрова урожайность зерновых не превышала 15 центнеров с гектара. Зарплата мизерная. Механизаторов не хватало. Молодежь устраивалась на работу в Брест или на сахарный завод в Жабинку.
Первые победы
Как правило, «димитровцы» последними заканчивали сев в районе. В колхоз приезжал корреспондент райгазеты, и как под копирку, из года в год, выходила статья с заголовком «Опять последние» или «Проспали». Но уже в первый год работы Кузича колхоз очутился в золотой середине. Это была маленькая победа. Владимир Григорьевич понимал: ранний сев — далеко не гарантия хороших урожаев.
Про себя Владимир Григорьевич еще до приезда в Стригово прикинул: нужно решать две задачи. Строить жилье и ремонтировать фермы. В то время в лучших хозяйствах области строительством занимались шабашники. Но, чтобы им платить, не хватало денег. Поэтому решили сколотить свою собственную строй бригаду. Из плотников, столяров, каменщиков, сварщиков.
Труднее всего было навести порядок на фермах. Желающих копаться в грязи и навозе было немного. Однажды сам председатель явился на ферму в резиновых сапогах и стал вместе с доярками чистить помещение, где находилось дойное стадо. Случай для колхоза неслыханный. Скоро на помощь Владимиру Григорьевичу поспешили зоотехник, ветврач, ветфельдшер. А на другой день возле фермы уже работал бульдозер.
Изменения произошли быстро. В первый год работы урожай зерновых и зернобобовых в хозяйстве вырос на четверть. Удой молока от коровы раньше не превышал двух с половиной тысяч килограммов. В конце 1973 года он приблизился к четырем тысячам. На откорме привесы были скромными, но также превзошли ожидания.
За хорошую работу стали лучше платить. Раньше тракторист гонялся за количеством вспаханных гектаров, на качество внимания не обращали. Агроном редко появлялся в поле, еще реже проверял работу. При Кузиче этот номер не проходил — платили за качество, а не за количество. Причем сам молодой руководитель мог появиться в поле в любую минуту и наказать агронома, который «подсуживает» механизатору.
Впрочем, все меры поощрения были не новы. Кузич перенимал опыт у лучших. Вначале получилась скромная отдача, но тем не менее в колхозной кассе появились деньги. А когда люди стали больше зарабатывать, а в первые построенные хозспособом дома вселились семьи механизаторов и животноводов, народ принял нового руководителя. «Наш Григорьевич» — так стали называть Кузича. Появилась вера в завтрашний день.
Молодые механизаторы, водители, пастухи, конюхи, строители, не успевшие обзавестись подругой жизни, чувствовали себя в Стригово вольготно. Выпивали, не следили за собой, даже в выходные ходили небритыми, нередко в неопрятной одежде, старой, нечищеной обуви. Владимир Кузич задумал их женить. Но как? Пригласил из соседней Украины девушек… на ознакомительную с хозяйством экскурсию.
Гостьи прибыли. В кафе их уже поджидали с цветами приодетые стриговские хлопцы. Потом провели экскурсию по хозяйству. Показали новые дома для молодоженов. Вечером в Доме культуры выступили с концертом самодеятельные артисты. А там и украинские девушки поднялись на сцену.
После концерта под аккомпанемент гармошки, скрипки и барабана симпатичные украиночки кружились со стриговскими хлопцами в вальсе, танцевали и полечки, и «Лявоніху». Перед отъездом обменивались адресами. Девчата приглашали ребят в гости. Уже через пару месяцев состоялась первая свадьба, вторая, третья… И пошло-поехало. От тех «смешанных» браков родились десятки детей. У многих из них уже появились свои дети…
Справка «СГ»
Владимир Кузич родился 23 февраля 1940 года в деревне Повить Кобринского района Брестской области. В 1972-м окончил Брестский государственный педагогический институт имени А. С. Пушкина, факультет естествознания. Вся его жизнь связана с сельским хозяйством, проблемами и заботами крестьянства. Трудовые заслуги умелого специалиста и отличного хозяйственника высоко оценены. Подтверждение тому — ордена «Знак Почета» и Трудового Красного Знамени, медаль «За доблестный труд», почетное звание заслуженного работника сельского хозяйства. За спасение двух тонущих девочек Владимиру Григорьевичу объявлена Благодарность Президента и вручены именные часы. В 2015 году удостоен звания «Почетный гражданин Кобринского района». Владимир Григорьевич долгие годы на общественных началах возглавлял Совет колхозов Брестчины, был председателем Агропромышленного союза области.