Глушко, Х. Работа — просто золото / Христина Глушко // Рэспубліка. — 2018. — 15 снежня. — С. 8.
Художник-ювелир Н. Кузьмич возродил уникальную технику древневизантийской перегородчатой эмали.
Работа — просто золото
Лазарь Богша нашего времени — так называют знаменитого во всем мире брестского художника-ювелира Николая Кузьмича. И неспроста, ведь он на протяжении пяти лет воссоздавал утерянную национальную реликвию — Крест Евфросинии Полоцкой. Именитый мастер работает в уникальной технике древневизантийской перегородчатой эмали — в нашей стране ею не владеет никто, а мировых профессионалов можно пересчитать по пальцам. Корреспондент «Рэспублікі» побывала в мастерской творца и увидела, как создаются эксклюзивные работы, а также узнала, почему Николай Петрович не причисляет себя к ювелирам и какие знамения он получал во время работы над крестом.
Сейчас в мастерской Николай КУЗЬМИЧ как раз работает над иконой, большинство деталей которой будут сделаны в технике древневизантийской перегородчатой эмали.
Огнем рожденное искусство
Живет и работает Николай Кузьмич в Бресте — совсем рядом с центром города располагается его галерея-мастерская «Византий». Захожу в нее и с порога удивляюсь красоте интерьера. Холл украшен картинами художника, выложенными из металла. Чуть поодаль за стеклом большого стенда прячутся главные сокровища — эксклюзивные работы, каких не встретишь ни в одном ювелирном магазине. Перстни с большими камнями разных оттенков, серебряные браслеты со вставками, массивные броши, миниатюрные серьги, кулоны и подвески… Здесь, как оказалось, хранятся работы сразу двух Кузьмичей — Николая и его сына Петра, который приобщился к семейному ремеслу.
— А этот образок Николая Чудотворца выполнен как раз в технике древневизантийской перегородчатой эмали, — рассказывает историю изделия Николай Петрович, протягивая мне лупу. Без нее рассмотреть деликатную работу с тонкими линиями сложно.
Прохожу за ширму, скрывающую от посторонних глаз мастерскую. Помимо многочисленных инструментов, здесь оборудовано три рабочих места — два, очевидно, для Кузьмичей, а еще одно?
— Здесь трудится мой ученик Андрей. Такой талантливый парень, что я даже хотел его усыновить, — шутит Николай Петрович. По голосу слышно, что он глубоко болен своим делом и мечтает передать знания, наработанные годами, такому же ценителю.
Воссозданный крест и правда оказался подарком для белорусов и иностранцев.
Сейчас в мастерской как раз работают над иконой, большинство деталей которой будут сделаны в технике древневизантийской перегородчатой эмали. Поэтому внимательно слежу за процессом и пытаюсь уловить нюансы.
— Предположим, нам сделали заказ,— поэтапно объясняет Кузьмич. — Берем художественный планшет и наносим подробный эскиз — то, как будет в итоге выглядеть икона. Например, покупатель захотел, чтобы ее изготовили из золота. Тогда берем 50-граммовый слиток и прокатываем его через вальцы (прокаточный инструмент с двумя горизонтальными цилиндрами, вращающимися в противоположных направлениях. — Авт.).В итоге прямоугольник золота превращается в тонкий мягкий пласт.
Кстати, Нацбанк продает такие слитки. На официальном сайте указано, что 50-граммовый стоит 4957 рублей. А на икону среднего размера уходит примерно 800 граммов, то есть шестнадцать 50-граммовых слитков общей стоимостью около 80 000 рублей.
— Далее из пласта чеканится форма будущих образков, — продолжает Николай Петрович, продавливая полотно остро заточенной деревянной давилкой. Золото легко поддается мастеру, и через пару десятков минут видны первые очертания фигур. — Затем беру инструмент потоньше, четко выделяю контур и линии границы.
Но самое интересное впереди — художник приступает к укладыванию перегородки. Она делается из тонюсенькой золотой ленты в 4,05 миллиметра. А получают ее точно так же благодаря вальцам, только прокатывать слиток приходится гораздо больше раз.
— Эта перегородка очень мягкая и сгибается в тот рисунок, который мне нужен. Получается, что поверх формы образуются бортики. Потом я их припаиваю и образую особенные лотки в форме рисунка. Это очень сложная и кропотливая работа с маленькими элементами. Я уже из-за возраста (Николаю Петровичу 68 лет. — Авт.) без микроскопа справиться не могу, глаза всегда в напряжении. Ну и одними пальцами не поработаешь — гну металл и выкладываю рисунки пинцетом.
Удивительно, но предварительно на отчеканенной форме нет никакой подсказки в виде эскиза. Мастер укладывает перегородку на глаз, и это у него получается идеально. Вначале собираются основные линии, а потом все более мелкие детали.
— И наконец в каждый такой бортик закладываю эмаль нужного цвета. Это такая стекловидная масса, которая перетирается в порошок, заливается водой и превращается в кашицу. Затем всю форму обжигаю в печи. После этого что-то подпиливаю, подправляю, и все — одна часть готова.
На создание иконы среднего размера уходит полгода. А вот образок 3х3 сантиметра можно сделать примерно за неделю: день на чеканку лотка, пару дней на укладку перегородки и столько же на загрузку эмали.
Сейчас художник, помимо прочего, занимается изготовлением Красностокской иконы Божией Матери для Спасо-Евфросиниевского монастыря. Ее он выполняет в классической чеканке по просьбе митрополита Минского и Заславского, Патриаршего Экзарха всея Беларуси Павла. Святыня будет серебряной с бирюзовыми камнями на нимбе Богородицы.
Тернистый творческий путь
На сегодня работа окончена, и Николай Петрович приглашает выпить чаю. Не могу не расспросить его о том, как все начиналось, и о работе над Крестом преподобной Евфросинии.
Мастер укладывает перегородку на глаз — и это у него получается идеально.
— Слово «ювелир» мне крайне не нравится, его опошлили до безобразия, — признается Кузьмич. — Он паяет и зарабатывает деньги. А у меня это понятие шире: я художник, который работает с металлом. С техникой древневизантийской перегородчатой эмали впервые познакомился в 1992 году, когда начал работу над крестом. И сразу ее полюбил на всю жизнь, несмотря на то, что она очень сложная и забирает львиную долю здоровья.
Мастер и сам себе до сих пор не ответил на вопрос, почему именно его выбрали для ответственной миссии — воссоздания национальной реликвии. В 1990-е он работал обычным художником производственных мастерских брестского комбината.
— Но уверен: случайных вещей в жизни не бывает. Значит, так нужно Богу, чтобы я ступил на этот путь и занялся работой. Собрание белорусов мира «Бацькаўшчына» захотело сделать подарок нашему народу и заказало у меня крест. Сделать его нужно было за полгода. Естественно, так быстро изготовить святыню, выполненную Лазарем Богшей, оказалось невозможным. Но начало было положено, а трудился я на протяжении пяти лет. Работа продвигалась сложно, ведь техника давно исчезла и почти ничего о ней не сохранилось. Пришлось идти на ощупь. Но повезло, что меня окружали прекрасные люди — профессор Макарова из Москвы, Филарет, митрополит Минский и Слуцкий, Патриарший экзарх всея Беларуси, сестры Полоцкого монастыря…
Кузьмич вспоминает, что в процессе работы над крестом часто получал знамения:
— Как-то ночью приснился голос, который сказал: «Николай, возьми белую глину и добавь ее в эмаль, тогда она будет держаться». У меня просто долго не получалось припаять перегородку, она постоянно куда-то съезжала. Но после этой подсказки все получилось.
Воссозданный крест и правда оказался подарком для белорусов и иностранцев — миллионы людей приезжают в Полоцк поклониться ему и мощам преподобной Евфросинии. К слову, раку для них тоже изготовил Николай Петрович.
— Но мне чего-то не хватало, хотелось доработать, улучшить. Поэтому с 2010 по 2014 год я полностью, по пластиночкам переделал лицевую часть креста. Спустя десять с лишним лет у меня появился опыт, за это время хорошенько набил руку и глаза на других заказах. В кресте перепаяна перегородка, теперь его практически не отличить от оригинала. Это авторская работа, сделанная с душой и любовью.
Мастер сетует: в наше время некоторые умельцы применяют компьютерное моделирование и пытаются делать что-то похожее на уникальную древневизантийскую технику:
— Рисуют на компьютере макет, а специальный станок кое-как вырезает лоток и перегородки. Но ведь такое недопустимо: во-первых, страдает качество, а во-вторых, в машинной работе совсем нет сердца. Когда выкладываешь эти тонкие линии сам, то даже металл «подсказывает», что изменить в эскизе для более эффектного результата. А у компьютера чисто механический труд.
Николай Петрович признается, что древневизантийская техника — это техника первых лиц, ее заказывают в основном состоятельные бизнесмены. И неспроста, ведь маленький образок 3х3 сантиметра стоит около 2 тысяч рублей. А икона — от 10 до 100 тысяч рублей, не считая затрат на металл.
Напоследок спрашиваю мастера, не считает ли он крест преподобной своей лебединой песней, ведь большинство его знают именно как автора этой реликвии. Кузьмич реагирует болезненно, хотя и пытается не подать виду. Вместо ответа выводит меня в холл и демонстрирует свои награды: лауреата Национальной премии в области изобразительного искусства, орден Франциска Скорины, дипломы с разных международных выставок. «Но, конечно, важнее креста ничего быть не может. Да и не нужно — слава Богу за все», — с улыбкой отвечает он.