1997 Кузич, В. «На то она и жизнь, чтобы ставить вопросы

Кузич, В. «На то она и жизнь, чтобы ставить вопросы. А мы в ней — чтобы их решать» / Владимир Кузич ; [беседовала] Ольга Бородина // Заря. – 1997. – 8 декабря. – С. 2.

«На то она и жизнь, чтобы ставить вопросы.

А мы в ней — чтобы их решать»

Председателем колхоза мальчишки в мечтах не бывают. Все больше по околоземным пространствам либо в морских просторах ошиваются. Есть еще ряд профессий, которыми грезят во сне и наяву. Не мечтал о председательском кресле и мой собеседник — Владимир Григорьевич Кузич, хотя и родился в селе.

А может быть, именно поэтому: знал, как нелегок хлеб председателя. Школу окончил, потом — институт. А там и армия. Отслужил, вернулся. Трудовую деятельность начинал в райисполкоме, председателем сельского Совета. Поработал и засобирался в школу по специальности: все-таки — биолог. Но тут молодого человека вызывают в райком партии и говорят, что с такой энергией и трудолюбием можно быть заместителем председателя колхоза, ну и секретарем партийной организации…

Убедили. Пришел на новое мест в колхоз им. Чкалова. Познаний о сельском хозяйстве, можно сказать, — ноль. Как вспоминает сегодня сам Владимир Григорьевич, сложнее времени в его трудовой биографии не было. Дело в том, что председатель колхоза ушел в отпуск и заместитель с месячным стажем работы в этой должности на время стал председателем, головой всего хозяйства.

— Этот месяц запомнился на всю жизнь и научил, по-моему, больше, чем вся жизнь до этого, — признался Кузич. — Трудно было сориентироваться, все запомнить, решать буквально все…

Но не зря говорят, что не боги горшки обжигают. Испытание выдержал с честью. После этого посылают Владимира Григорьевича на полугодичные курсы председателей колхоза. Учебная программа была насыщенной: экономические вопросы, вопросы ведения сельского хозяйства, плюс знания биолога, полученные еще в студенческие годы. В общем, вернулся в район, а его уже заочно председателем соседнего колхоза избрали. Партия порекомендовала, а колхозникам, какая разница, кто руководить будет. Колхоз имени Димитрова в то время хиленьким был: работать некому — людей

нет.

— Процесс становления хозяйства сложным получился, лет десять нагрузка была сумасшедшей, — говорит мой собеседник. — Но молодой был, сил хватало. Да и самолюбие задевало: неужто я такой слабак, что позволю обстоятельствам быть сильнее меня. В молодости мы все, как правило, максималисты. Хотя иногда ой как хотелось все бросить…

В общем, начал с того, что хозспособом стал строиться. 100 домов — сто семей. Работать уже было с кем. Применил новые экономические стимулы: человек почувствовал, что есть возможность заработать. Хоть ты в пять раз больше председателя заработай — получишь. Люди стали дорожить местом и стараться. И, как результат совместных усилий, плюс «небесная канцелярия» не подкачала, в первый год моей председательской работы отсеялись мы лучше всех хозяйств и по осени заняли первое место в районе по урожайности. Стимул был серьезный. Затем занялись техническим перевооружением. Появились «Кировцы», Т-150. То, с чем прежде управлялись за два месяца, стали успевать за две недели. Ситуация менялась на глазах. Мощный толчок сельскому хозяйству дал Горбачев. И если по причине развала в политике государства его поминают не самым добрым словом, то нам, колхозникам, он дал относительную свободу действий. Стало легче зарабатывать деньги. И мы их зарабатывали и вкладывали в развитие производства. То, что сегодня мы живем относительно безбедно, — задел того времени.

Ну, а потом началась очередная перестройка. Правда, похожа она была больше на сознательный развал государственного и аграрного комплекса. Но, слава Богу, к этому времени у нас уже была отработана система нашего ведения хозяйства. Первое. Это — специалисты. Если нет хороших специалистов, то говорить о высокой культуре ведения производства не приходится. У нас специалисты определяют все, они — как барометр. Мне не нужно контролировать работу всех звеньев. И второе. Деньги. Они у нас были. Нам не пришлось брать кредиты под бешеные проценты. Мы регулярно выплачивали зарплату колхозникам. Была относительная уверенность в завтрашнем дне, а это — лучший стимул и для работы, и просто для нормальной жизни.

Но это все дела не так давно минувших дней. Сегодня ситуация несколько изменилась: процентные ставки под кредиты ниже. Но многие из моих коллег-аграрников, бравшие кредиты под 300-400 процентов годовых, до сих пор не могут выплыть из долгового омута. К тому же и государственные предприятия раздевают — разувают аграрников. Скажем, за сданную продукцию хозяйство не может получить деньги по два-три месяца. А в условиях инфляции это огромные потери.

Повторюсь: мы, к счастью, в эту ситуацию не попали.

Сегодня нам в хозяйстве менять нужно многое и в первую очередь — техническое оснащение. Техника явно себя исчерпала.

Недавно был в Германии. На площади в 3,5 тысячи гектаров работает 13 человек. Техника мощнейшая. И постоянно обновляется. Если, скажем, комбайн после шести лет эксплуатации продолжает работать, то ты, хозяин, платишь штраф за экологический и технологический вред. Сравнения с нами в этом отношении — никакого. Государство помогает фермерам, держит их на плаву. Мы же выплываем сами. Скажем, на пару миллиардов рублей купили удобрений и внесли их в почву в надежде на удачу. Риск, конечно: то вымокнет, то высушит… Но из ничего ничего и не будет. Попали в точку. Год не подкачал, и мы не просто вернули свои деньги, но и вышли с большим плюсом. Есть резерв, позволяющий делать новые деньги.

Хозяйство смешанное. Зерновая группа составляет 1200 гектаров, 180 — свеклы, ее, кстати, выращиваем по новой технологии. Ставку, конечно, делаем на растениеводство. До 90-го года животноводство давало 70-75 процентов прибыли и 25-30 процентов — растениеводство. Сегодня все наоборот. Если за молоко худо-бедно получаем, то мясо КРС — убыточно. И если политика государства по этому вопросу не изменится, то прогнозы в отношении производства мяса хозяйствами не безоблачны. Нужно, чтобы государство, как во всем мире, дотировало сельскохозяйственную продукцию. Другого пути нет. Не могут мясо и молоко в магазине быть дорогими. Производителю должно быть выгодно, производить. Но если обирают производителя, то, прежде всего, обирают потребителя. А при такой политике молоко может стать лекарством и по рецептам продаваться, естественно, в аптеке.

Скоро, в первый день весны, исполнится четверть века, как мой собеседник стал председателем колхоза, так что, надо полагать, знает, о чем говорит. Кстати, Владимир Григорьевич уже пятый год возглавляет областной совет колхозов, а этому объединению 25 лет исполнилось в минувшем году.

— В 1990 году, когда началась очередная ломка в сельском хозяйстве, советы колхозов, как общественные подразделения, приобрели политическую окраску. Народ не поддержал курс на развал колхозов, — говорит В. Кузич. — Все понимали, что реформы нужны, нужно менять отношение к хозяйствам, но колхозы должны быть. Дошло до того, что сельхозтехнику выводили на площадь к дому правительства. Эти митинги принесли результат: позволили затормозить развал хозяйств.

Сегодня совет занимается многими проблемами. Мы собираемся и на президиуме обсуждаем свои дела. Не все, что предлагается, есть возможность сделать, но часть вопросов, поднимаемых нами, решается. Должен сказать, что среди председательского корпуса есть яркие личности, мудрость которых идет от земли, и если бы наше правительство более внимательно прислушивалось к этим голосам, дела в сельском хозяйстве шли бы намного лучше.

На последнем своем заседании мы решали, как повысить и, главное, за счет чего, зарплату колхозникам. Ведь не секрет, что самая низкая заработная плата именно у этой категории населения. Разработали и послали в Министерство труда, Минсельхозпрод, облисполком целый комплекс мероприятий.

Речь, вероятно, о дотировании?

— И о нем тоже. Идет перекос цен. Скажем, механизатор за уборку может получить 9 млн. рублей, а специалист, который тоже участвует в уборке, с той лишь разницей, что не сидит за штурвалом, — оклад 1,3 — 1,5 млн. Много вопросов и с молодыми специалистами. Ведь придя в хозяйство после института, он получает самый что ни на есть мизер… Но, видимо, на то она и жизнь, чтобы ставить вопросы. И мы в ней, чтобы их решать. По возможности.

Вот именно, по возможности. А как часто ее нет. В своей журналистской деятельности встречаться с председателями приходится не так уж и редко. И каждый раз ловлю себя на мысли: вот уж кем никогда не хотела бы быть и ни за что. Это сколько же нужно иметь здоровья, гибкости и такта. Решить нерешаемое, наказать, не обижая, отказать убедительно. А ошибки? Боже, сохрани их делать. В деревне каждый на виду, а председателя так и вовсе под микроскопом рассматривают. И тем отраднее, что все, с кем приходилось говорить, скажем, так, в приватной беседе, о Владимире Григорьевиче мнения высокого. Авторитет председателя непререкаем. Как сказала мне одна бабушка Елена Ефстафьевна Прохоцук, такого председательки, как у них, то нет нигде и ни у кого. В деревне как, продолжала умудренная жизнью бабулька, люди тянутся к открытому душой человеку, стороной обойдут угрюмого и обособленного, но самым большим авторитетом пользуется уравновешенный, «памяркоўны» человек. Наш Владимир Григорьевич такой. И дрова привезет, и сено, и лошадь вспахать даст… Да мало ли что в деревне бывает надо. И уважительный такой к нам.

Я привела только одно высказывание о председателе. Все, что я выслушала о нем, сродни тому, что сказала бабушка Лена. Ну а сам-то он как оценивает себя, что любит, и вообще, что он за человек, так сказать,

«без портфеля»?

— Обычный, самый что ни на есть обычный человек, — ответил Кузич, — со своими грехами, свойственными всем земным. Женат, уже 31 год. Жена — учительница. Вместе с Валентиной Владимировной вырастили сына и дочь. Оба окончили БГУ. Олег работает в горисполкоме Кобрина. Там же, в Кобрине, работает Лена нотариусом. Она юрист по образованию. Есть и внуки. Что нравится в себе, так это то, что я человек неконфликтный, нет зависти. Люблю дисциплину и порядок во всем…

Рассказать о человеке непросто. Вот и я ухватила лишь самую малость. Но, видимо, не это главное. А главное, по-моему, заключается в том, что, живя на земле, человек оставляет частичку себя во всем, что делает. И поэтому платят сельчане колхоза имени Димитрова своему председателю Владимиру Григорьевичу Кузичу добрым словом, добрым делом и безграничной любовью.

Во всяком случае, мне так показалось.

Ольга БОРОДИНА.

Кобринский район.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.