Кузьмич, Н. Мастерсвоего времени / Николай Кузьмич // Знамя юности. – 2004. – 26 ноября.
Николай Кузьмич вписал свое имя в историю, воссоздав в 1997 году одну из национальных святынь белорусского народа — Крест Евфросинии Полоцкой.
Мастер своего времени
В городе над Бугом, в мастерской художника Николая Кузьмича, день за днем «рождается» чудо. Проведена большая часть работы над воссозданием гробницы (раки) для мощей белорусской святой — Евфросинии Полоцкой. Уже полностью готовы боковые рельефы. И через год-полтора Николай Петрович перевернет еще одну, «написанную» им заново, страницу нашей богатейшей культуры.
Возвращение утраченного
Николай Кузьмич вписал свое имя в историю, воссоздав в 1997 году одну из национальных святынь белорусского народа — Крест Евфросинии Полоцкой. Крест, изготовленный в XII веке по заказу Евфросинии древнерусским мастером Лазарем Богшей, загадочно исчез в первые дни Великой Отечественной войны. В 1993 году Николай Кузьмич взялся восстановить святыню. А 24 августа 1997 года Патриарший Экзарх всея Беларуси Митрополит Минский и Слуцкий Филарет освятил воссозданный Крест, который вскоре был торжественно возложен на престол Спасо-Преображенского храма Полоцкого Спасо-Евфросиниевского женского монастыря.
Позже мастером был создан второй уникальный памятник ювелирного искусства — драгоценный футляр для Креста — ставротека, которая также содержит фрагменты драгоценных эмалей.
Сейчас художник работает над третьей уникальной святыней — ракой для мощей Евфросинии Полоцкой. Оригинальная гробница была изготовлена в Москве по проекту русского художника Павла Зыкова. Судьба святыни трагична: в начале 30-х годов XX века она бесследно исчезла в ходе большевистской акции по изъятию церковных ценностей. Причем содержимое раки большевики отправили на атеистическую выставку. Сейчас мощи Преподобной Евфросинии хранятся в Спасо-Евфросиниевском монастыре в Полоцке. А Николай Кузьмич восстанавливает гробницу по сохранившимся фотографиям и описаниям.
Созданные по образу и подобию
— Николай Петрович, древневизантийская техника работы с эмалью была утрачена более 600 лет назад. Как вам удалось ее восстановить?
— Долгим и кропотливым трудом. По найденным в Санкт-Петербурге стеклянным негативам XIX века я досконально изучил изобразительные особенности эмалей XII века, постиг их художественное своеобразие. Провел аналогию с сохранившимися музейными экспонатами интересующего меня периода. Чаще всего доходил до истины интуитивно. Теперь, анализируя свою работу по воссозданию Креста, с радостью осознаю, что было очень много попаданий. После я прочел дореволюционные брошюры «Русский ювелир» (поздно они ко мне дошли). Понял, что многое делал правильно. Сложно сделать так, как делали в XII веке. В любом случае — это современные произведения. Мои произведения. Но, созданные по образу и подобию.
— Работа по воссозданию Креста заняла почти пять лет…
— Очень много времени ушло на сбор материала: ничего же практически не было. Восстановление, изучение, изготовление. Да, пять лет. Многие не верили, что у меня получится.
— А сами не сомневались?
— Нет, работал с Божьей помощью. И сейчас так же. Получил лицензию, инструкции — ни шагу в сторону. Очень ответственная работа.
— На оригинальную раку Евфросинии пошло 128 килограммов серебра. Вы ее воссоздаете в масштабе один к одному?
— Да, где-то 120 килограммов драгоценных металлов уйдет. Вот в следующий раз приедете, я вам ее покажу. Красавица. Огромная, почти всю мастерскую занимает. Какие мастера были!
Учитель Лазарь Богша
— Вас иногда называют «художник-эмальер». Это ваша специализация?
— Вообще, такой специализации нет. Я художник. Просто работаю с горячей эмалью. Есть еще несколько таких умельцев, но в древневизантийской технике больше никто не работает.
— Стало быть, вы первопроходец. Чем же вас эта древневизантийская техника, в которой, вдобавок, никто не работает (стало быть, и поучиться не у кого), так привлекла?
— Мне нравится работать с огнем. Синтез металла, огня и рук человеческих — это здорово. Из огня всегда выходит что-то новое и интересное. Задача мастера—предугадать, что получится. Иногда ой как непросто! А насчет учителя… У меня он был — Лазарь Богша. И древние каноны, заново открытые мной. Почему-то вершиной искусства считается живопись. Я думаю, все, что нас окружает, есть искусство. И машина красивая, и стол, и стул. Раньше я писал картины. Но моя нынешняя работа гораздо более увлекательна и многообразна. Она напрямую связана с технологией. Вот, например, печь, которую не купишь. Я нашел на производстве старую печечку, «воскресил» ее. И, как Вулкан, повелеваю огнем.
— Довольно рутинное занятие — мельчайшие пластинки…
— Помилуйте! Да там ни одного миллиметра одинакового нет. Процесс производства, конечно, один. А в живописи — мазок за мазком? К тому же неправильный мазок можно стереть или замазать, а тут уже не сотрешь. Высокие технологии — это не рутина. Процесс связан с биением сердца. Работа на работу не похожа. Знаете, как интересно, когда произведение закончено. И все время необходимо совершенствоваться, доискиваться, пробовать, постигать.
Церковная реликвия или ювелирное произведение?
— Николай Петрович, Крест Евфросинии Полоцкой Лазаря Богши был мощевиком. По преданиям, Евфросиния получила заключенные в него святыни в дар от византийского императора Мануила Комнина, с которым состояла в родстве, а также в знак благорасположения от патриарха Луки Хризоверха. Вы воссоздали церковную реликвию, или создали ювелирное произведение, лишенное былого духовного значения?
— Общественной комиссией из церковных и светских представителей было принято решение создать не музейный экспонат, а овеществление символа веры.
Сегодня Крест преподобной Евфросинии Полоцкой хранит в себе великие христианские ценности: каплю крови Христовой, частицы мощей святых Стефана и Пантелеймона, кровь святого Дмитрия, фрагмент Креста, на котором был распят Иисус Христос, камень от Гроба Пресвятой Богородицы, частицу от Гроба Господня. По словам Патриаршего Экзарха всея Беларуси Митрополита Минского и Слуцкого Филарета, обретение святынь для уложения в Крест было наисложнейшей проблемой, но «Волею Господнею чудо свершилось…»
Жить в гармонии с собой
— Вы считаете себя счастливым человеком? Что, по-вашему, необходимо для счастья?
— Формулу счастья еще Пушкин изобрел: «На свете счастья нет, а есть покой и воля». Наверное, чтобы быть счастливым, нужно найти себя. Счастье — это быть в гармонии с самим собой. Душевный покой. Я пока такой гармонии не обрел.
— Бедность — не порок?
— Конечно. Бедный человек вполне может быть самодостаточен и счастлив. А вот богатство — это точно беда. Сплошные хлопоты. Я встречал много богатеев: путь к инфаркту проложат себе — и топают. Заработать деньги — это же еще не все. Их надо постоянно стимулировать. Богатый человек не принадлежит себе. Это такое горе, не приведи Господь.
— То есть, вы бы не хотели быть богатым?
— Нет. Хочу зарабатывать нормально. Но иметь деньги — не самоцель.
— Есть ли какая-то вещь, которая мешает вам жить, давит, как пресловутый атмосферный столб?
— Я постоянно задумываюсь над тем, что земная жизнь очень коротка. Она быстротечна, моментальна. Ее надо так бережно нести! Чтобы не растратить попусту.
— Ваша мечта?
— Закончить раку и заняться творчеством. Мне приходится работать, не поднимая головы. А на свете есть столько вещей, которые я совсем недавно открыл для себя. Например, Фаберже. Кроме знаменитых яиц, у нас никто о нем ничего и не знает. А посмотрите (Николай Петрович берет с полки шикарный англоязычный альбом и показывает тонкие драгоценные деревца и цветы с бриллиантовыми тычинками, которые мне и во сне не снились). Вот такое бы сделать! Состояться бы как мастеру.
— Вы, воссоздавший Крест, ставротеку, заканчивающий сорокапудовую раку, еще не мастер?
— Глупо считать, что ты мастер. Это значит остановиться. Значит, «расти» дальше некуда. Вы только посмотрите, что было мастерами за всю историю сделано! Лазарь Богша, древние византийцы…
— Но вы мастер своего времени.
— Хорошо, я мастер своего времени. Но хотелось бы стать Мастером. В веках.