Мартынов, А. Старейшие профессии Кобринщины / А. Мартынов // Кобрин-информ. – 2011. – 10 февраля. – С. 6 ; Кобрынскі веснік. – 1995. – 18 , 20, 21 студзеня.
Старейшие профессии Кобринщины
Колодезники
С незапамятных времен наши предки черпали воду непосредственно из реки или ручья, если таковые протекали вблизи. Чаще же пользовались, применяя казенную терминологию, шахтными колодцами с деревянными срубами. Мастера колодезного дела сначала изготавливали сруб из брусьев твердых пород, тщательно прогоняя отдельные звенья. Звенья сруба последовательно монтировались в предварительно вырытой яме. Часто колодец сооружался сообща на границе владений двух смежных соседей. Неотъемлемой принадлежностью колодца в наших местах в более отдаленном месте служил высокий «журавель», с помощью которого из глубины колодца доставалась вода. Позже более модным и удобным стало применение ворота с цепью. Лишь в тридцатые годы традиционные деревянные срубы уступили свое место бетонным кольцам.
Гонтари
Относительно не столь давно кобринские крыши были крыты гонтом, соломой, реже неоцинкованной жестью. А вот К.Паустовский, побывавший в Кобрине в войну 1915 г., запомнил, что крыши в центре были черепичные. По крышам можно было в какой-то степени судить о зажиточности домовладельца. Гонтовщики, или гонтари, на специальных станках нарезали из осиновых, реже еловых брусьев тонкие пластины гонтов с узким пазом в утолщенной части. Ими нередко крылись даже кирпичные дома. Уже с тридцатых годов городская администрация запретила гонты, рекомендуя взамен толь, рубероид и оцинкованную жесть, которая для многих застройщиков была не по карману. Примечательно, что первое упоминание о гонтах для кобринского замка восходит к концу шестнадцатого столетия. Теперь же древнее ремесло настолько основательно забыто, что музей им. А.В.Суворова в свое время с трудом раздобыл немного гонтов для перекрытия части крыши.
Стрехари
С глубокой древности у наших отдаленных предков вне всякой конкуренции были соломенные крыши, в местном просторечье «стрехи». Не только для всех без исключения хозяйственных строений, но и для жилых домов. Отдельные звенья стрехи состояли из трех- или четырехсуставных куликов – прочно связанных соломенных пучков. Для их изготовления отбиралась особенно прочная и длинная ржаная солома. Несмотря на кажущуюся примитивность, «стреха» имела ряд крупных преимуществ, из которых главные – общедоступность и долговечность. Ведь нередко первозданная «стреха» переживала хилые деревянные срубы. Наращенные десятилетиями пышные хлопья зеленого мха в ряде случаев надежно предохраняли солому от гниения. В зной стреха давала на чердаке прохладу, а зимой укрывала от переохлаждения. Последние стрехи-развалюхи перестали придавать своеобразие нашим окраинам лишь в последние десятилетия. Уместно вспомнить об искусственном возрождении соломенных крыш в последнее время на Западе. Для создания романтического ореола и с целью привлечения клиентов стали покрывать соломой небольшие туристские гостиницы в Голландии и ряде других стран.
Тряпичники
Изредка в теплое время года на городских улицах появлялся огромный фургон, до отказа нагруженный тряпьем и другими отходами. Это был еврей тряпичник, по нынешней терминологии – подвижный приемный пункт утильсырья. При его появлении на соседних дворах возникала шумная суета. Хозяйки с детворой выносили ранее накопленное тряпье и наперебой выискивали непригодную для домашнего употребления ветошь и другое старье, в обмен на которое можно было выручить несколько мелких монеток. Этого рода товар являлся ценным сырьем для производства высококачественной тряпичной бумаги. Впрочем, тряпичники не брезговали иным добришком разного рода: связками газет, бутылками, цветным металлом.
МЕЛЬНИКИ
Некогда в ветреную погоду на окраинах города Кобрина днем и ночью неутомимо размахивали гонтовыми крыльями многочисленные ветряные мельницы. Свыше полутысячи ветряков насчитывалось в уезде в начале 20 столетия. Тогда они официально именовались«мукомольными заведениями». Еще в двадцатые годы один ветряк высился на песчаном бугре в конце Пинской (Первомайской) улицы, тогда как по ул. Свердлова выстроились в ряд три исправно работающие мельницы. За помол договорная плата взималась либо наличными, либо натурой в виде определенной мерки зерна. Наши ветряки в зависимости от направления ветра поворачивались в нужную сторону целым корпусом, в то время как в Восточной Белоруссии подвижной была только верхняя часть. Окончательно исчезли ветряки в тридцатые годы, когда их заменили первые паровые и мукомольные предприятия. В более отдаленном прошлом в городе и уезде имелось немало водяных мельниц. Одна из них стояла на речке Литовке, которая в ту пору была несравненно многоводнее. Еще в тридцате годы вблизи ее устья торчал над водой ряд обомшелых свай, оставшихся от старой плотины.
ПИЛЬЩИКИ
Первая механизированная лесопилка возникла в Кобрине в первой половине двадцатых годов. До того вся потребность строителей в досках и брусьях полностью удовлетворялась тяжелой ручной распиловкой бревен. С этой целью применялась пара козел двухметровой высоты, к которым сверху крепилось бревно. Один пильщик балансировал на бревне, второй находился под ним. Для распиловки применялась специальная продольная пила, которая разделывала бревно по ровным полосам, отбитым проуголенным шнуром. Оплата производилась за погонный метр готовой продукции. Такого рода распиловка применялась у нас еще длительное время в послевоенные годы.
МАДЬЯРЫ
Как давно это было… Вдруг от дома к дому проносится весть: мадьяры приехали! Это служило сигналом, что на данной улице появилась компания двух-трех смуглых людей в оригинальных безрукавках со множеством пуговиц и в фетровых шляпах с кокетливыми перышками. Это транствующие, обычно весной, венгры-мадьяры (называли их так и этак, кто во что горазд), занимались кастрированием животных. Заказанная операция производилась прилюдно, собирая немало говорливых зевак. Процедура обычно совершалась складным карманным ножом, обходилась без антисептики, а если и применяли её в виде исключения, то самую примитивную. Эти люди пользовались доверием и неизменным успехом у мещан, обходясь без малейших затрат на саморекламу. После их ухода по подворьям долго не утихало мычание незаслуженно обиженных братьев наших меньших.
ЗОНТИЧНИКИ
Вообразить только — некогда в Кобрине имелась мастерская по изготовлению и починке зонтов. В наше время, когда все употребляемые в быту предметы изготавливаются массово, стоимость их относительно невелика, поэтому частенько вполне пригодная вещь с легким сердцем заменяется новой. Так было не всегда: к привычным в прошлом вещам относились с большим уважением. Миниатюрная зонтичная мастерская с тремя рабочими чаще всего занималась «текущим ремонтом» испорченного зонтика, преимущественно заменой спиц и обновлением ткани. Впрочем, не встречали отказа и те привередники, которые хотели бы щегольнуть особенным зонтиком, исполненным по спецзаказу. Мастерская располагала необходимыми деталями и поэтому на отсутствие заказов не нарекала.
ПАСТУХИ
Если довоенный Кобрин кое в чем напоминал деревню, то прежде всего стадами коров, которые утром и вечером оглашали мычанием буквально все городские улицы. Ведь буренок держали не только мещане-земледельцы, притом не по одной. Немало их имелось у малоимущих евреев, живущих в центре города, хотя для скотоводства условия там не были благоприятными. Наем пастуха проводился задолго до начала пастбищного сезона. Традиционными сроками начала и конца выпаса считался весенний Юрий и осенний Михаил. Для хозяйки первый выгон коров был праздничным днем. Обязательно пускалась в дело освященная верба. Впрочем, если погода благоприятствовала, сроки выпаса продлевались за поденную оплату. Пастьбу коров хозяевами по очереди в Кобрине не знали.
ДРОВОСЕКИ
Частенько на городских улицах можно было встретить дровосеков, попарно бродящих в поисках работы. Ведь вплоть до середины двадцатых годов, когда часть горожан стала применять для отопления печей каменный уголь, единственным видом топлива были дрова. Их единицей измерения до 1915 года служили шестуха и восьмуха, что соответствовало шестой и восьмой части кубической сажени. Со складов дрова обычно отпускались метровой длиной и подлежали распиловке. Привозимые крестьянами в базарные дни дрова обычно были наполовину короче. Постоянными клиентами дровосеков были евреи и служащие.
Продолжение следует
А.Мартынов